Елена Резанова — специалист по поискам себя и самореализации взрослых профессионалов, автор бестселлера «Никогда-нибудь» и книги «Это норм!». Мы запустили серию онлайн-интервью состоявшихся в карьере людей. Вот, к примеру, потрясающе интересное интервью с Элиной Эллис. Во взрослом возрасте она переехала в Англию, состоялась как экономист-международник, а потом нашла себя в иллюстрации. Сейчас Элина международный автор и иллюстратор детских книг.
Посмотреть видеоверсию интервью можно тут. А почитать прямо здесь↓
Елена Резанова: Сегодня у нас Элина Эллис — иллюстратор, очень-очень интересный человек с очень интересной карьерой. Из тех людей, которых я особо люблю и рассказывать о которых мне наиболее приятно. Это люди, которые сделали себя сами.
Элина, я хочу, чтобы сначала вы посвятили нас в предысторию, как пришли к той точке, где вы сейчас? Как всё начиналось?
Елена
Элина Эллис: Начнем с того, что я экономист по образованию, менеджмент, внешнеэкономическая деятельность. И вторая специальность — переводчик. Но никак не художник и тем более не иллюстратор. В иллюстрацию я пришла после тридцати. То есть это был не линейный путь, а сплошные зигзаги.
ЕР: То есть всё не начиналось с иллюстрации.
ЭЭ: Нет-нет!
ЕР: Но сейчас вы занимаетесь иллюстрацией профессионально. А как вы пришли к ней? После тридцати такой резкий поворот сделать — это вообще как?
ЭЭ: Ну да, поворот был довольно резкий, но рисовала я всю жизнь — для себя. Когда же иллюстрация меня-таки настигла, я была совершенно к ней не готова: на тот момент я уже несколько лет не рисовала. У меня были карьера в экономике, маленький ребенок, семья. И тут чистая случайность: мой друг сидел в парикмахерской и краем уха услышал разговор, как женщина, которая впоследствии оказалась детским писателем, жаловалась, что не может найти иллюстратора для своей новой книжки. И он сказал: «Я знаю девочку, которая неплохо рисует. Только она живет в Англии».
ЕР: Вот это да!
ЭЭ: Вот и всё! Она мне написала, и я сказала: «Давайте попробуем!». Я понятия не имела, что делаю, — это был эксперимент. Я много раз пожалела, что согласилась и ввязалась в это дело, потому что всё оказалось гораздо сложнее, чем я предполагала. Но такая уж черта моего характера: если я во что-то вгрызаюсь, то не останавливаюсь, пока не получаю результат.
И я вгрызлась. Да так, что после первой книги сразу пошла вторая, третья и так далее. Через два года с того момента, как ко мне пришел первый заказ, я уже ушла со своей работы в свободное плавание как иллюстратор.
Элина
ЕР: Потрясающе! Один из самых больших стереотипов — то, что сначала приходит цель. После этого начинаются осознанные действия по плану. И только после этого возникает вероятность прийти в ту точку, в которую хочется прийти. А у вас такие интересные зигзаги! Я читала, что в самом-самом начале вы еще и гимнастикой художественной занимались.
ЭЭ: Да, занималась!
ЕР: Я знаю, что художественная гимнастика — это далеко не вышивание. Очень энергозатратная, построенная на большой самоотдаче и самодисциплине. И опять же — это не про иллюстрацию! Если бы вы потом пошли в фитнес, хоть какая-то связка была. А тут, действительно, очень интересно.
ЭЭ: Да ну, гимнастка из меня была весьма посредственная: это было больше для здоровья. Я занималась много чем: у меня была своя программа на радио, я работала менеджером на телекомпании, снималась в рекламе, была подмастерьем у интернет-дизайнера. Когда я стала экономистом и менеджером в архитектурно-строительной компании, то решила: «Ну я же творческая натура!» — и открыла отдел интерьер-дизайна при этой компании (это уже в Англии было). Да, чем я только не занималась! Я искала себя. И когда ко мне пришел этот первый заказ, я подумала: раз звезды зажигаются, это кому-то надо!
Я рисую всю жизнь, причем, специфически. Я никогда не была серьезным художником, у меня не было художественного образования — я просто рисовала веселые картинки. Но решила: «Ну ведь неспроста на меня упало это предложение, давай-ка я попробую!» Прекрасно помню, что, когда взялась за это дело, моя мама сказала: «Эля, остановись!» В тот момент, когда мне пришел заказ, я получала третье высшее по интерьер-дизайну.
Я начала рисовать — мне понравилось. Я стала разбираться. У меня аналитический образ мышления: всё-таки и мое экономическое образование, и опыт работы позволяют мне мыслить стратегически, что очень несвойственно творческим людям. Во мне сложилось то, что очень редко комбинируется, и я очень четко представляла вопрос про план. Когда я решила, что всё-таки хочу быть детским иллюстратором, что это интересно и что это, наверное, мое призвание, я написала план. У меня даже пост был в ЖЖ («Живом журнале») «Есть ли у вас план?». [Смеется.] План у меня был, но я не представляла, куда приду. Даже сейчас мне иногда хочется себя ущипнуть, потому что я не могу поверить, что занимаюсь тем, чем занимаюсь, и делаю такие крутые штуки!
Вот вчера мне пришло письмо от издательства, что моя книжка взяла еще один очень престижный Award в Шанхае. Я этому безумно рада. Даже когда я была ребенком, то в самых своих смелых фантазиях не могла предположить, что моя жизнь сложится так, как она сложилась.
ЕР: Кстати, вы сейчас только что подсказали мне еще одну интересную мысль, хотя я не планировала об этом спрашивать. Знаете, на чем базируются все техники вроде «Идеального дня», «Опиши свою мечту» и так далее? Они предполагают, что как только мы очень четко захотели чего-то, путь начинает складываться. Но очень часто, как сейчас говорит Элина, мы идем куда-то, буквально зажмурив глаза от страха, потому что… ну непонятно вообще! И я очень часто от классных и заряженных людей я слышу: «А не слишком ли я замахнулась? Как-то даже страшновато».
ЭЭ: Да, у меня всё время ощущение, что я откусила больше, чем могу прожевать. А еще я периодически прыгаю с обрыва, рискуя всем, и понятия не имею, оправдается ли мой риск. То есть я прыгаю с обрыва в надежде, что научусь летать до того, как до земли долечу.
ЕР: Ага, да-да!
ЭЭ: И я этими маленькими крылышками изо всех сил очень интенсивно работаю!
ЕР: Здорово! Теперь второй вопрос. Элина, вот после того как вы уже поняли, что идете по этому пути, который нашли, были ли у вас спады или кризисы? Бывает ли такое, когда уже ты вроде как нашелся?
ЭЭ: Я считаю, что до сих пор не нашлась. Мне кажется, что моя жизнь — это вообще один сплошной кризис. Такое впечатление, что шаг вперёд — два назад. Постоянно.
Вот сейчас затеваю новый проект, который предполагает видеосъемку — профессиональную, качественную, студийную. Студии у меня нет. Ну есть моя домашняя студия, так что я накупила аппаратуры и пытаюсь снять качественно. Я уже неделю долбаюсь, готова лезть на стенку и биться об нее головой, но у меня ничего не получается… Все сроки прошли: я обещала подготовить первую видеосъемку, но у меня ничего не получилось. Теперь нужно докупать теперь целую кучу аппаратуры, чтобы всё работало, потому что и свет не тот, и звук не тот, и всё не так, и вообще я даже не в камеру разговариваю.
Казалось бы, я — состоявшийся человек, но тут же начинаю что-то новое. Творческая профессия всегда предполагает начинание чего-то нового, потому что любой новый проект — это тот же прыжок. Ну вы знаете, вы книги пишете! Это то же самое: когда ты начинаешь работать над книгой, ты понятия не имеешь, во-первых, что получится в итоге, во-вторых, будет ли она успешна, будет ли она продаваться и вообще нужна ли кому-то. Это постоянный процесс неуверенности и кризиса. Иногда тебе кажется, что ты гений, иногда — что полное ничтожество, и это тоже нормально. Мне кажется, по-другому не бывает. Точно так же в любом бизнесе есть взлеты и падения. Вот такого роста я не видела ни разу ни у кого.
ЕР: Да-да-да. Слушайте, этот рост как-то просачивается в наше сознание из каких-нибудь классных фильмов про успех, и он действительно выглядит так: полетели и взлетели.
ЭЭ: И уже никогда не падаем!
ЕР: И уже никогда не падаем. Когда вы в процессе этой не получающейся пока видеозаписи, когда у вас что-то не получается, когда вы себя ругаете, вы вспоминаете о том, что вы, например, автор книги, которая получила премию года?
ЭЭ: Нет, конечно! Я думаю: «Я безрукая, тупая, ничего не понимаю. Видеограф из меня никакой». И опять же мне кажется, что большинство из нас не думает о своих заслугах: мы склонны больше обращать внимание на неудачи и на то, что у нас не получается. Мне кажется, советское воспитание очень сильно повлияло на нас в этом плане, потому что если хорошо, то так надо: чего хвалить? А если плохо, то отругают. Мы так привыкли, что хорошо — это нормально, так и должно быть. А вот если плохо, то безобразие.
ЕР: Да, четверка — это не оценка…
ЭЭ: О, у меня мама говорила. К примеру, я получила 99 баллов, первый вопрос будет: «А почему не сто? А где ты один балл потеряла?» [Смеется.]
ЕР: Да-да-да, и я очень часто это слышу от людей, которые это слышали в детстве. Они говорят: «Ну что ж я никак я не могу порадоваться за себя и остановиться. Что ж меня всё время синдром самозванца-то терзает?» А потому что четверка — это не оценка. Потому что если даже у тебя пятерка по истории, то что по математике — четверка или тройка?
ЭЭ: История моей жизни!
ЕР: Хорошо, пятёрка по математике, а почему не олимпиада? А если олимпиада, то почему не первое место? А почему не в области? Бесконечный процесс: как будто ты дорастаешь до нужной точки на этом измерительном отрезке — и снова. Потом мы притаскиваем это в свою взрослую профессиональную жизнь — это ощущение, что ты никогда не достигнешь какого-то уровня, на котором ты можешь выдохнуть, успокоиться и сказать себе «Окей».
Откуда-то берутся все эти метрики? Например, откуда мы знаем истории, что всё взлетает? Человек начал бизнес, посмотрите, через два года он уже такую-то долю рынка имеет. И в эту выборку ведь редко попадают ребята, которые, например, не взлетели.
ЭЭ: Точно так же, как с лотереей. Почему люди играют в лотерею? Потому что везде трубят о том, кто выиграл. И никто не говорит о миллионах, которые не выиграли.
ЕР: Я хотела бы перейти к вопросу про случайности в вашем успехе. Помните, вы уже начали рассказывать об этом, когда сказали, что совершенно случайно ваш друг, сидя… где он сидел?
ЭЭ: В парикмахерской.
ЕР: В парикмахерской, да. Вот как эта цепочка событий, которая привела вас к той точке, что ваш друг, сидя в парикмахерской, услышал разговор и… он ведь мог и не сказать ничего, и не услышать его. Скажите, пожалуйста, на вашем пути такое ещё происходило? Были ли какие-то незапланированные вещи, которые происходили просто потому, что происходили?
ЭЭ: Ну, наверное, этот случай был самый яркий и самый жизнеизменяющий. Но я очень люблю пословицу: везёт тому, кто везёт. И ещё: ничего не получается только у тех, кто ничего не делает. Верю в теорию вероятности: если ты движешься в определенном направлении, выполняешь какие-то телодвижения, то, скорее всего, это как-то где-то скажется. Допустим, ты хочешь с кем-то познакомиться, с кем-то важным для тебя. Для этого нужно бывать на тех же тусовках, где бывает этот человек — тогда у тебя будет больше шансов с ним познакомиться. Если ты сидишь дома на диване и мечтаешь с ним познакомиться, то шансы — сводятся к нулю. И так во всём. Чем больше мы работаем в том направлении, где мы хотим, чтобы нам повезло, тем больше шансов, что как-то там звезды сойдутся, и это произойдет.
Я никогда не рассчитываю на везение — я рассчитываю на элементарные законы физики: чем в большее количество дверей ты постучишься, тем больше вероятность, что хотя бы в одной из них тебе откроют. И расценивать это как везение или как закономерность — это уже каждому своё. Просто большинство людей, глядя на тебя со стороны, рассматривают это как везение, потому что они видят только открытую дверь, а сто других, в которые вы постучались и вам там не открыли, они не видят. Вот поэтому такая траектория и вырисовывается!
ЕР: Да, у нас есть представление о том, что что-то классное может произойти только, если оно четко запланировано и поставлено в график. Но многие вещи случаются не по расписанию. Они происходят просто потому, что происходят. Я иногда ради интереса и веселья предлагаю людям, с которыми разговариваю об этих неслучайных случайностях, попробовать отмотать назад цепочку событий, которая к этому привела. И оказывается, что, во-первых, это цепочка совершенно не линейна, а во-вторых, есть действительно какая-то доля участия. То есть как будто бы часть пути тобой пройдена осознанно.
ЭЭ: Хочешь выиграть в лотерею — купи билет.
ЕР: Купи билет, да. И часть этого не совершенно непрогнозируемая, но ты создаешь эту волну, и она начинает приносить свои результаты.
